«Будет самая разная рефлексия на тему силы и ее поиска». Александр Крылов о своей выставке, наколках «За ВДВ!» и видеоиграх

Мой батя сыграл определенную роль в том, что я стал художником. Его самого могли взять в архитектурный за один рисунок, но он сказал, что с ботанами учиться не будет — и выбрал несколько иной путь. Но это был человек, который рисовал рядом со мной с самого детства. Не учил, но все время мне что-то показывал, что-то подрисовывал. Также рисование было самым действенным способом меня заткнуть. Отследить начало, когда я начал рисовать, невозможно — я все время был с карандашом, ручкой, что-то рисовал.

У меня творческая история как бы вопреки всему. В школе все время говорили, ты че, мол, рисуешь? Зарабатывать этим собираешься? Иди математику учи (хотя с математикой все в порядке). Но что бы не происходило, я буду рисовать. При этом в школе я отрицал любое искусство: рисовал граффити, портил стены, бил татуировки всяким ВДВ-шникам. Помню, как пришел один такой и попросил набить ему фразу «За ВДВ» с каким-то дурацким эскизом с песочными часами. Я набил, он заплатил, пошел на кухню, достал из портфеля чебупели и начал готовить их у меня на кухне. Это было очень странно… Но в целом все заказчики были довольны.

Очень рад, что получил дизайнерское образование. Отучился на дизайн в Московском Гуманитарном Университете — график Эльбрус Цогоев посмотрел мои работы и сказал: «Он художник, надо брать!», и меня взяли. На самом деле такое образование ближе к современному искусству, чем любое художественное. Ты и композицию тренируешь, и смотришь самые разные техники, и коллаж, и рисунок, и перебираешь разные материалы. Сейчас графический дизайн чуть дальше от современного искусства — они сидят в компах, нет рисунка. Я же получил дизайнерское образование старого толка, ворвался буквально в последний вагон. У нас была даже скульптура.

Когда я уже учился на дизайне, произошла работа с батей. На нее меня вывела Маруся Севастьянова. Очень жестко говорит такая — «давай, пиши бате». И я сел и написал. Ну, батя сел — и я сел… Потрясающий портрет получился, психологичный, я проработал через него все свои гештальты. Работа и искусство должны нести идею поднятия духа, которая заставляет тебя жить, найти свой ориентир в жизни. Это мне гораздо ближе чем сублимация своих травм, я это понял по работе с батей — которая, в общем-то, и была единственной такой работой.

Батя потом спросил почему он [на картине] в памперсах, обиделся, не разговаривал со мной год, потом позвонил и сказал: «Спасибо, сын, за подгон». Сейчас картина в Бруклине, мы её не можем вернуть [после выставки в галерее DorDor] уже два года… А сам батя живет в Беляево. А работа называется «Питбуль c Беляево».

Выставка в «Наковальне» называется С ИЛ А. Размышляя над словом «сила», я искал, где и что она есть, как ее обозначить. И пришел к тому, что сила являет собой добрые намерения, любовь, принятие. И верное толкование того, что происходит вокруг — это дает тебе силу само по себе. Но точного описания, что есть сила, никогда не найдется, потому что у силы есть разные проявления и они всегда зависят от обстоятельств, которые нас окружают. На выставке сила раскрывается с разных сторон. Где-то я над ней посмеялся, где-то я написал оду поколениям, женщинам, матерям, себе. Будет самая разная рефлексия на тему силы и ее поиска — и есть ли смысл в этом поиске. В итоге сила остается просто словом — отталкиваясь от значений созвучных слов на санскрите и пали, на самом деле давно утерянных, меня озарило, что это ничего кроме слова, и настоящую силу сложно описать словами, только показывать ее разными способами. На выставке я показываю много силы физической, но это высказывание о чем-то более глубоком — о том, что, возможно, говорили те древние языки.

Я часто не понимаю какую-то сюжетную составляющую своих работ, работаю на ощущение, и когда оно достигнуто — я работу останавливаю. В работе главное — ощущения от нее, ее интерпретация, и я подхожу к ней как зритель, автор умер, все такое.

Все эти ромбы и плюсики на картинах — во многом история про дизайн. Изначально мне просто понравился этот ромб, бубны. Это очень хороший композиционный элемент, он красивый — и нет больше никаких ему объяснений, просто крутая игра с формой. Потом мое дизайнерское мышление отрезало ему углы — и получился плюс. И мне так понравилась история, что плюсы можно получать без каких-либо слагаемых, отнимая. Здесь есть метафора чего-то такого положительного. И я стал везде оставлять эту форму, пока она мне на надоест.

Жесть в картинах — потому что круто работать с разными материалами, вот и все. Но самый крутой на свете материал для меня — акрил. Это все краски вместе: добавил растворитель — похож на масло, добавил воды — акварель, загуститель — ложится как гуашь. Ну и просто акрил как акрил. Вообще класс, очень радуюсь каждый раз, когда с ним работаю.

Сейчас мне интересен звук, но не конкретно саунд-арт или отдельное направление, просто хочется с ним поработать. Я не знаю, зачем мне это сейчас нужно, но мне это интересно и уверен, что когда я этим овладею, то смогу применять в работе. То же самое с резьбой дереву — начинал по угару, резал какие-то палки, туда-сюда, и понял в какой-то момент что научился резать по дереву и мне доступен новый медиум.

Прямо сейчас я очень активно использую зеленый цвет. В инстаграме пару-тройку недель назад сделали базовую историю с зеленым цветом. И я поймал себя на мысли, что я как будто визуально эту историю украл! Думаю, что мы все подвержены «пантоновским» приколам с цветом, а я — особенно. Ты не можешь обойти свой дизайнерский бэкграунд. Когда выставляю цвета в каком-то брендинге, нередко думаю: возьму «пантончик». Это удобно — он хорошо выглядит и на экране и на печати, в этом же прикол.

Я рисовал и рисую на компьютере — но оно не живет. Когда смотришь на работу в физическом формате и прикасаешься к ней руками… При всей моей любви к диджиталу любая скульптура или холст с графикой вызывают в 2-3 раза больший восторг чем самая крутая CG. Потому что оно действительно существует.

Некоторые мои работы отсылают к игровой сфере. Я обожаю видеоигры — и аниме. На аниме я вырос и считаю что это потрясающая история чтобы воспитать в себе настоящего человека. Мой любимый жанр это сёнен, где главный герой проходит тяжелый путь, обретая друзей и побеждая всех уродов и трудности. Очень нравятся «Клинок, рассекающий демонов», ну и конечно, все эти «Бличи», «Ван писы».

Я жесточаший фанат РПГ, и в детстве очень любил отыгрывать негодяя. Одна из любимых игр детства — первый Fable, и у моего персонажа там всегда были огроменные рога, вокруг него летали мухи. Мама была в курсе как там все устроено, подходила и причитала: что же ты там такого наделал? А я там… Жене изменил, кого-то убил, всех обокрал! Еще, конечно, много играл в Elder Scrolls — Oblivion, Morrowind, Skyrim. Причем в какой-то момент я понял, что совесть даже в игре мне не позволяет кого-то убить, напасть, и я перепрошел все эти игры «хорошим» героем.

Одна из самых любимых игр вообще — Dark Souls. Часто использую ее в преподавании как пример крутого игрового дизайна. Суть в том, что ты в ней постоянно умираешь, от каждого встречного врага. И учишься проходить ее через эти смерти. По-другому никак. И сюжет не развивается в том формате, как ты привык: вот тебе миссия, вот тебе квест — такого тут нет. Никто ничего не показывает и не рассказывает, говорят — принеси мне отрубленные пальцы, но где они, черт его знает. Это так… реалистично! Нет никаких четких инструкций, их потом уже пишут сами игроки — что делать, что качать. И каждый раз с выходом новой части все игроки заново ******** (бурно переживают происходящее в игре) и миллионы раз умирают. Обожаю этот вайб — никогда не читаю форумы и гайды как-собрать-самого-сильного-персонажа — я хочу все изучить сам.

Не думаю, что игры это пустая трата времени. Вот кто-то сидит и смотрит сериалы. Никто в жизни не скажет тебе что ты дурак и тратишь свою жизнь. Скорее начинают спрашивать, смотрел ли ты тот или другой сериал. Каждый вечер ты убиваешь час чтобы посмотреть новую серию, и это нормально. А если ты тратишь час, чтобы пройти уровень или просто побывать в каком-то [виртуальном] мире , то ты бесперстективный, недоразвитый, какой-то странный человек который тратит впустую свою жизнь. А ведь в сериале ты даже не можешь на что-то повлиять… Игры — это прошлое, настоящее и будущее, это то что нас ждет рано или поздно — не сейчас, конечно, еще 20-30 лет весь этот «Метаверс» будет говном — но в будущем. Вариативное все на свете, на все вокруг можно повлиять. В своей живописи я делаю так же — оставляю сюжеты вариативными. Есть посыл в формате ощущения, остальное должен додумать сам.

Как дизайнер и иллюстратор я прекрасно понимаю все новые технологии, понимаю зачем нужна компьютерная графика, сколько это стоит, как делается и для чего. Понимаю NFT, почему их покупают и как оно работает, мне сорок раз уже предлагали им занятся. Но в моей душе кроется этот дед, который сидит и говорят: чел, нужен какой-то материал. Мне нравится что моя работа вне зависимости от пожаров и физических утрат может пройти много веков и остаться в реальности рядом со мной. Но когда я смотрю на работу в диджитал формате мне кажется мы не доросли чтобы они настолько хорошо играли как реальные объекты. С удовольствием впишусь в это позже когда картинка меня устроит так чтобы я сказал вау и остался на ней долго, а не просто пролистнул. И диджитал формат для меня клево воспринимается как подкрепление какой-то дополнительной работе. У нас был перфоманс с Ринатом Мустафиным где мы расписывали модели светом. Или был художник который собирал инсталляции из мусора а потом оживлял их уже в качестве NFT и продавал. Вот это мне зашло. А 40 обезьян как-то нет. При этом я признаю весь диджитал, в восторге от тридэшников. Но я не понимаю почему оно мне не подходит, но желание работать с материалом статично и ничто его пока не перебило.

Но пока мне хочется, чтобы моя работа была в физической форме. Может когда-то все дойдет до того то работы в физическом и цифровом не будут отличаться, когда нас уже куда-нибудь там «загрузят», тогда уже разницы не будет — и будет совсем прекрасно, но это мы далеко заходим…

И мне нравится сложность работы с материалом. Смотри, какой я грязный… мне так нравится этот процесс на уровне запахов, тактильных ощущений. И если ты что-то сделал не так, то ты либо спасаешь это обходным путем, либо выкидываешь нафиг. Это меня очень прельщает, что нельзя откатиться назад. Сделал линию углем или маркером — все, пока, уже не сотрешь.