«Ключевое слово романа — любовь». Иван Разумов — о работе над «МЛК в комиксах» и роли графических романов в современной культуре

Для начала — о вашем герое: он скорее денди, чем парторг. И та история, которую вы нарисовали, она скорее об эротических грезах, чем о войне. Скажу прямо, на мой взгляд это скорее война с девчонками. Легко ли было придерживаться этой линии в свете последних событий?

Конечно нелегко, но начали-то мы до всех этих дел... В данном случае я следую жанру и сюжету. Но при этом не забываю о том, что вообще «Мифогенная любовь каст» это, с одной стороны, почти сакральный текст для определенного круга молодых художников конца 90-х. И такой как бы мост к дискурсивным текстам «Медицинской герменевтики». А с другой — это все же не какая-то действительно серьезная книга про войну, не Эренбург или Симонов. Это скорее фэнтези, в котором много иронии и психоделической пародийности, но много и абсолютно искреннего, чистого и детского поэтического восторга, и серьезности, и, не побоюсь этого страшного слова, патриотизма. И это все написано молодыми и очень веселыми людьми, для еще более молодых и тоже веселых. Воевать с кем либо, особенно с девчонками очень бы не хотелось. Все же ключевое и главное слово романа — любовь.

А современная молодёжь будет испытывать те же чувства, что и молодежь конца 90-х?

Что сейчас испытывает молодёжь, не могу сказать. Могу только сказать, что я очень сочувствую сейчас молодежи. Если ты вспомнишь нашу юность в конце 90-х ... там было очень всё иронично и маскарадно. И поэтому, конечно, это один из немногих проектов, которые я нашёл в себе силы продолжать делать [сейчас]. Вернее даже схватился за это как за психотерапевтическую практику. Сидел и вот это всё рисовал. Но конечно, жутковатым, странным мистическим образом откликалось реальное... Проблесково, потому что по сюжету есть танковые сражения, люди, переживающие бомбардировку в метро и так далее. И вдруг все эти кадры ожили, стали частью актуальной реальности.

Вернемся от брутализма наших дней к психоделическому реализму, направлению, сформулированному Павлом Пепперштейном ещё в 90-х. Вы, как я полагаю, развиваете в этом направлении свою очень специфическую линию. Насколько ваш психоделический реализм созвучен с медгерменевтическим?

Конечно, каким-то образом созвучен очень сильно... Но я, честно говоря, применительно к своим работам, этот термин не употребляю... Мне кажется термин психоделический реализм применим к определённому историческому моменту и стилю начала 2000-х. Но вообще реализм всегда обладает качествами мистическими и психоделическими, всегда в нём есть какой-то подтекст... Напряжение какое-то символическое. И поэтому да... Отличие моего стиля от психоделического реализма в той точке, из которой я смотрю на вещи и на мир. И так как эта точка только одна единственная, в смысле уникальность не столько во мне, а в том месте и во времени, из которого я всё это наблюдаю и по-своему документирую. Я принадлежу уже к следующей генерации художников по сравнению с «Медицинской герменевтикой» и авторами «Мифогенной любви каст». И в каком-то смысле вырос на этой литературе. Поэтому есть ностальгия по «Мифогенной любви каст» и вообще всему этому пласту времени и смыслов.

Насколько я знаю, вы потомственный иллюстратор. В чем по-вашему разница между книжной иллюстрацией и комиксом? Это твое первое обращение к этому жанру?

Далеко не первое. Действительно, я из семьи книжных иллюстраторов. Иллюстрация и гравюра — это то, конечно, что всегда мне нравилось и привлекало. Но комиксы это тоже особая тема. Я их довольно рано успел увидеть и сразу же понял, что это та область, в которой я хотел бы реализоваться рано или поздно. Но у меня странная судьба как у художника. Как только я закончил живописное отделение Суриковского института, живопись сразу на многие годы стала максимально неактуальной. А комиксы всегда относились к самой низкой массовой культуре, по сути.

Но где-то 15-10 лет назад в визуальной культуре произошел мощный поворот... И в результате все те жанры, которые раньше были нишевыми, типа манга и вообще все комиксы, графические романы и так далее, вдруг стали частью культурного мейнстрима. Вернее, теперь уже нет мейнстрима и маргинальности.

Тут даже дело не в комиксах, а в таком новом жанре, как графический роман. И мы, собственно, сейчас делаем графический роман. Комикс подразумевает некую периодичность, у него коммерческий характер. Здесь инициатива не принадлежит художнику. А графический роман это уже чисто художественное самостоятельное высказывание. Сейчас я делаю несколько графических романов, которые находятся в разной степени готовности. Делал их ещё до того, как мы начали этот проект с Пашей и Соней. Может быть, из-за того, что я так много об этом со всеми говорил и показывал всякие разные иллюстрированные книжечки, подозреваю, это и навело ребят на мысль — а не сделать ли ещё и графический роман?

Спасибо, это была неплохая идея. А почему именно глава «Москва»? Для графического романа, наверное, это непростой онейрический сюжет.

Я сам не выбирал, мне Паша поручил эту главу, сопровождая это соображениями такими, что «ты — типичный московский персонаж, — делай Москву...». Повезло, конечно — 56 полос, представляешь себе? Это огромная работа, которую я все еще делаю на чистом энтузиазме, и с большим удовольствием.

Комиксы всегда были для меня приятной детской фантазией. Как профессионал, я, конечно, понимал, что это нереальная, огромная, невыносимая работа. Но благодаря новым технологиям и появлению графических планшетов, для меня лично стало возможным этим заниматься. Несколько лет назад я для немецкого издательства Ciconia Ciconia сделал «Белый квадрат» Сорокина. Сам текст не очень большой. Но там было где-то под 90 иллюстраций — и это уже почти графический роман.
Это относительно новый, самостоятельный, отдельностоящий жанр литературы. Обычно один или два автора делают вместе книгу. Первые, теперь культовые графические романы делались начиная где-то годов с 70-х. А сейчас это реально один из быстро развивающихся жанров. Благодаря широкому доступу населения с творческими амбициями к образованию и технологиям каждый год будет производится все больше графических романов.

Беседовал Артем Темный.

Работы Ивана Разумова для проекта «Мифогенная Любовь Каст в комиксах» можно посмотреть в нашей галерее с 29 апреля.