Виталий Барабанов о выставке «Сады Нарциссов», зеркалах и о том, как наша память преобразует природу

Путь художника — очень большой, системный, каждодневный и последовательный труд. Один из моих учителей, говорил, что труд художника больше не физический, а умственный. Но хотелось бы сказать, что и физическая составляющая труда тоже громадная. Сложно рассуждать про свой творческий путь, так как я считаю что хорошего художника нужно рассматривать спустя 20-30 лет его творчества, где последовательно видны его этапа творчества, методология работы и смена медиумов. Хотя я и рисую, наверное лет с 4-5 постоянно, окончив художественную школу, художественное училище, Академию и Институт современного искусства, изучив разные техники и методы работы, считаю осознанное начало пути современного художника с 2014 года. Именно с 2014 года я стал иметь доход от своих произведений. Но я думаю, что с момента поступления в художественную школу я уже понял, что буду художником. Помню, мой первый учитель сказал, увидя моё рабочее место в студии — ну вы посмотрите, у всех порядок и всё лежит на своих местах, а у Барабанова какой-то только ему понятный порядок и хаос — наверное, он будет настоящим художником.

Первая полноценная персональная выставка была в 2015 году и называлась «Красный 0.5» под кураторством Аяны Чигжит. Весной 2015 года был образован artist-run-space «Центр Красный» на «Красном октябре», участником которого я был с момента основания до его закрытия в 2017 году. Участниками этого объединения были многие классные художники, такие как Антон Кушаев, Ирина Петракова, Иван Новиков, Денис Кошкарев, Саша Гореликов и многие другие. Центр имел два помещения — одна общая большая мастерская и выставочный зал. Примерно раз в две недели там открывались выставочные проекты. И мой проект, изучающий природу живописи, был рефлексией на это объединение и на то, как независимые площадки противопоставлялись коммерческим галереям. С момента первой выставки в «Центре» я приходил в пространство на следующий день после открытия каждой выставки и белым холстом по полу прочерчивал свой путь осмотра экспозиции. Таким образом каждый холст мог запечатлеть определенный рельеф и впитывал в себя всё, что было на полу. В итоге получалось абстрактное полотно, созданное в результате живописи действия.

Когда нашей площадке исполнялось полгода, я выставил 11 холстов и фото одного холста, который в это время выставлялся в «Гараже», который делал большой проект про самоорганизации. То есть такая фиксация собственного маршрута во время 12 проектов в выставочном пространстве за полгода существования Центра. Это отчасти было навеяно разговором с одним галеристом, который говорил, что не собирается выставлять молодых художников и они могут только мыть пол в его галерее. Впоследствии этот же медиум был использован в проекте «Практики Пленэра» в 2016 году в галерее «Основа», где я исследовал природу живописи и фиксировал свои прогулки с собакой на открытом воздухе.

В 2018 году, параллельно с экспериментами по созданию «живого произведения» и «живописью действия», я начал работать непосредственно с изобразительностью. В результате этих поисков в 2021 родился проект «Perfect decay». Здесь я исследовал взаимосвязь своих психоэмоциональных состояний и памяти о местах, где я был, и куда время от времени, как бы возвращаюсь в своем воображении. В этих «путешествиях», я пытался вслушиваться в меняющиеся состояния природы и хотел ощутить одновременно ее цикличность и непостоянство. Это в результате привело к «распаду» изображения, невозможности зафиксировать его устойчивое состояние. Собственно, на основе этой работы я стал пробовать называть «природой» свою внутреннюю реальность. Здесь для меня принципиально важно подчеркнуть, что создавая изображения, я работаю исключительно с пространством «внутреннего» – территории, где только и возможна встреча воображения с памятью.

Непосредственно поэтому я намеренно не прибегаю к переносу изображения на холст с фотографии. Я считаю, что фотография — это мертвая натура, всего лишь момент, остановленный затвором камеры, тогда как моей целью в проекте Perfect Decay было ухватить и представить зрителю сам процесс, с присущей только ему динамикой.

Позже, уже в проекте «Make garden great again» я сформировал понятие «Сада», как свой внутренний автопортрет, в каждый день, когда создавалось произведение, где я рассматривал своё состояние через фрагмент пейзажа или даже растения. По законам медиума в проекте, каждая работа должна быть начата и закончена в один и тот же день, чтобы запечатлеть мою «внутреннюю природу» и психоэмоциональное состояние в этот день. Сейчас «Сад» представляет собой некий конструкт из разных фрагментов пейзажей, которые я соединяю в «идеальную природу» и которая передаёт моё состояние в процессе создания.

Проект в 2021 году Гараже назывался «Неожиданный эпизод». Выставка была посвящена коронавирусу. В 2019 году, во время первого карантина в Москве, я несколько месяцев не мог попасть в мастерскую. Я столкнулся с тем, что как будто в сериале, наша жизнь вдруг перешла в онлайн. До карантина в студии я занимался проектом, продолжающим исследования по созданию «живого произведения» — и когда я не смог посещать мастерскую и «ухаживать» за холстами, они высохли и законсервировались.

Для «Гаража» я взял самый крупный из этих холстов и сделал из него инсталляцию, где как будто холст падает со стены и растворяется в луже чёрной зеркальной поверхности, как будто живопись переходит в онлайн и отражается в зеркальной поверхности. Собственно, это был момент знакомства с зеркалом и начало изучения оптики художников, будто это моё личное «чёрное зеркало Клодта». Подал заявку с этим проектом на опен колл — и прошёл в число участников проекта. Очень благодарен команде музея «Гараж» за помощь в реализации этого важного для меня проекта.

Зеркальная поверхность для меня оказалась привлекательна тем, что в «Садах Нарциссов» с её помощью, помимо размышлений о роли природы и непосредственно лицезрения пейзажа в цифровой век, я попробовал заложить критический вектор по отношению к произведениям искусства и музеям. Последние, к сожалению, многие посетители используют сейчас чаще как фон для фотосессий и собственной саморепрезентации в соцсетях. Собственно, отсюда в названии и отсылка к мифу про Нарцисса. Плюс с помощью живописи на зеркалах зритель может встать непосредственно на место автора и попробовать понять его «внутреннюю природу» изнутри.

Поскольку я позиционирую свою память как не идеальную, в моменте работы над произведением я смываю или растворяю те фрагменты, которые не могу передать из за меняющегося изображения и собственного состояния. Тут идёт связь постоянно меняющейся природы, её изображения и моих меняющихся настроений. Я начал это делать в «Perfect decay» и сейчас довёл до самостоятельного медиума, изучая способности пигментов, связующих и того, как они взаимодействуют с полотном. Также, как мне кажется, за счёт этого приёма я решаю задачу «плоскостности» в живописном произведении. Используя этот медиум на зеркальной поверхности я вижу себя в отражении в тех фрагментах, где растворяется красочный слой — что добавляет ещё больше объема и плановости живописи.

В своих изобразительных проектах, я принципиально не работаю с фотографией, так как считаю фотографию «мертвой природой», а для меня здесь очень важно работать со своими воспоминаниями, впечатлениями от конкретных природных мест и моими меняющимися состояниями. И собственно, с психологизмом пейзажа. Также я непосредственно ассоциирую пейзаж со своим внутреннем автопортретом в момент создания работы. Поэтому не работаю на пленэре, где будучи аффектирован природой, не смогу работать со своим внутренним.